Недоступное христианство и выброшенный Забур
Миссия проходила в районе метро Домодедово. В бой мы шли, имея при себе Новый Завет и псалмы на узбекском, Евангелия на киргизском, и несколько листовок на трех среднеазиатских наречиях. Не успели мы с напарником-миссионером выйти из метро, как стали попадаться мусульмане. Один рабочий в яркой оранжевой форме стоял и курил прямо около метро. Мы не могли пройти мимо и начали разговор. Начали рассказывать рабочему о Христе, Его миссии. По-русски он понимал хорошо, со многим соглашался, но Писание взять не пожелал.
Углубившись во дворы, мы стали подходить к многочисленным дворникам, однако они слабо говорили по-русски, а те, кто понимал, не были настроены на общение на религиозные темы. Памятуя некоторые миссионерские правила, я старалась не подходить первой к мужчинам-мусульманам, поэтому разговор всегда начинал мой напарник. Разговор обычно шел про воскресение, знают ли они что-нибудь о том, что празднуется в этот день, слышали ли что-нибудь об Иисусе Христе.
Одному мусульманину мы просто дали листовку, поскольку по-русски он мог сказать только слово «Узбекистан».
Когда мы отходили от него, увидели, что навстречу нам идут два человека явно неславянской внешности. Как оказалось - мусульмане, один из них вроде бы кавказец. Они шли довольно быстрым шагом и уже почти прошли мимо, но мой напарник быстро сориентировался и бросился вдогонку и успел завязать с ними разговор, стал на ходу объяснять им про значение воскресения. Я шла позади и сумела присоединиться к разговору, когда наши собеседники дошли до своей остановки и в ожидании транспорта снисходительно продолжили общение, хотя особого интереса оно у них не вызвало. Кавказец стал говорить про искажение Писания, мы отразили эту атаку. Мусульманин явно уже слышал о христианстве весь набор исламских штампов, поэтому сразу заявил о сотворенности Христа. При этом ухитрился спросить, кто создал Христа. Мы ответили, что Бог сотворил только плоть Христа, а не Его личность, но таких нюансов он, конечно, не понял, и наверное восторжествовал от нашего ответа.
Второй мусульманин больше молчал. Но когда приблизился их транспорт, он как бы подытоживая беседу, спросил, верим ли мы в Аллаха. Когда мы ответили утвердительно, сказав, что верим в Аллаха, Его слово и Его дух, он сказал, что они тоже, и предложил попрощаться.
Обсуждая по дороге наш опыт общения с мусульманами, мы пришли к согласию о том, что про Троицу говорить следует только в крайнем случае, поскольку это довольно трудная для объяснения тема, тем более при наличии языкового барьера. В дальнейших беседах акцент мы делали на божественность Христа и Его воскресение.
Далее мы увидели нескольких дворников, которые убирались во дворах. Мой напарник показал им Писание на узбекском и предложил перевести прочитанное. Мужчина почти не говорил по-русски, зато смог рассказать, что у него есть жена, которая по-русски говорит и сможет нам помочь. Мы записали ее номер телефона и пошли разыскивать ее в соседний подъезд. Оказалось, что женщина работает консьержкой. Она любезно предложила нам зайти в ее отделение в подъезде и стала расспрашивать, кто мы такие и что у нас за литература. При этом рассказала, что к ней уже как-то подходили две русские девушки с такой же литературой, которые изучают литературу и даже говорят на узбекском. Мы про себя решили, что это были протестанты.
Мы ей рассказали, что сами христиане. Она спросила, где мы учимся и работаем, мы ей рассказали, завязалась беседа. Она поведала, что недавно с мужем в России, им здесь трудно и не так хорошо, как описывали знакомые. Сама она по образованию педагог, а семья у нее медики. Она не слишком религиозна по ее словам, мало знает религию, в отличие от мужа, который делает намазы и читает Коран. Зато она рассказала про множество их «религиозно-народных традиций», например про смазывание кровью животных машин, чтобы дорога была удачной. Мы стали объяснять, что это суеверие и язычество, которое следует оставить ради поклонения истинному Богу.
Попутно она рассказала, как жестко контролируют религиозные дела в Узбекистане, при этом отметила, что там можно говорить о вере и иметь у себя религиозные книги, но все это очень тщательно проверяется.
По ходу дела выяснилось, что узбеки не все понимают из узбекской Библии, поскольку там все на кириллице.
Мы зачитывал ей цитаты из псалмов о грядущем Христе, о Его страданиях. Я немного рассказала про необходимость и важность крещения и веры во Христа, традиционно зачитав место из Евангелия от Иоанна, 1 главу и Ев. От Марка 16:16.
Мне даже показалось под конец, что мы ее немного перегрузили информацией. Женщина взяла у нас псалмы на узбекском (забур) и обещала подумать над сказанным. Мы оставили свои контакты и координаты храма на всякий случай.
Я подумала, что хорошо бы вернуться в этот район и продолжить проповедь мусульманам, поскольку их там, как мне показалось, очень много.
Р.s. Через пару дней нам позвонила мусульманка-консьержка, она была напугана и просила ей не звонить. Ее муж был очень недоволен, узнав о том, что мы говорили о Боге, а оставленный нами Забур он выбросил. Мы предложили присылать ей смс-ками цитаты из Библии, в которых говорится о Христе. К сожалению, она отказалась. Помоги Бог этой женщине!
Одному мусульманину мы просто дали листовку, поскольку по-русски он мог сказать только слово «Узбекистан».
Когда мы отходили от него, увидели, что навстречу нам идут два человека явно неславянской внешности. Как оказалось - мусульмане, один из них вроде бы кавказец. Они шли довольно быстрым шагом и уже почти прошли мимо, но мой напарник быстро сориентировался и бросился вдогонку и успел завязать с ними разговор, стал на ходу объяснять им про значение воскресения. Я шла позади и сумела присоединиться к разговору, когда наши собеседники дошли до своей остановки и в ожидании транспорта снисходительно продолжили общение, хотя особого интереса оно у них не вызвало. Кавказец стал говорить про искажение Писания, мы отразили эту атаку. Мусульманин явно уже слышал о христианстве весь набор исламских штампов, поэтому сразу заявил о сотворенности Христа. При этом ухитрился спросить, кто создал Христа. Мы ответили, что Бог сотворил только плоть Христа, а не Его личность, но таких нюансов он, конечно, не понял, и наверное восторжествовал от нашего ответа.
Второй мусульманин больше молчал. Но когда приблизился их транспорт, он как бы подытоживая беседу, спросил, верим ли мы в Аллаха. Когда мы ответили утвердительно, сказав, что верим в Аллаха, Его слово и Его дух, он сказал, что они тоже, и предложил попрощаться.
Обсуждая по дороге наш опыт общения с мусульманами, мы пришли к согласию о том, что про Троицу говорить следует только в крайнем случае, поскольку это довольно трудная для объяснения тема, тем более при наличии языкового барьера. В дальнейших беседах акцент мы делали на божественность Христа и Его воскресение.
Далее мы увидели нескольких дворников, которые убирались во дворах. Мой напарник показал им Писание на узбекском и предложил перевести прочитанное. Мужчина почти не говорил по-русски, зато смог рассказать, что у него есть жена, которая по-русски говорит и сможет нам помочь. Мы записали ее номер телефона и пошли разыскивать ее в соседний подъезд. Оказалось, что женщина работает консьержкой. Она любезно предложила нам зайти в ее отделение в подъезде и стала расспрашивать, кто мы такие и что у нас за литература. При этом рассказала, что к ней уже как-то подходили две русские девушки с такой же литературой, которые изучают литературу и даже говорят на узбекском. Мы про себя решили, что это были протестанты.
Мы ей рассказали, что сами христиане. Она спросила, где мы учимся и работаем, мы ей рассказали, завязалась беседа. Она поведала, что недавно с мужем в России, им здесь трудно и не так хорошо, как описывали знакомые. Сама она по образованию педагог, а семья у нее медики. Она не слишком религиозна по ее словам, мало знает религию, в отличие от мужа, который делает намазы и читает Коран. Зато она рассказала про множество их «религиозно-народных традиций», например про смазывание кровью животных машин, чтобы дорога была удачной. Мы стали объяснять, что это суеверие и язычество, которое следует оставить ради поклонения истинному Богу.
Попутно она рассказала, как жестко контролируют религиозные дела в Узбекистане, при этом отметила, что там можно говорить о вере и иметь у себя религиозные книги, но все это очень тщательно проверяется.
По ходу дела выяснилось, что узбеки не все понимают из узбекской Библии, поскольку там все на кириллице.
Мы зачитывал ей цитаты из псалмов о грядущем Христе, о Его страданиях. Я немного рассказала про необходимость и важность крещения и веры во Христа, традиционно зачитав место из Евангелия от Иоанна, 1 главу и Ев. От Марка 16:16.
Мне даже показалось под конец, что мы ее немного перегрузили информацией. Женщина взяла у нас псалмы на узбекском (забур) и обещала подумать над сказанным. Мы оставили свои контакты и координаты храма на всякий случай.
Я подумала, что хорошо бы вернуться в этот район и продолжить проповедь мусульманам, поскольку их там, как мне показалось, очень много.
Р.s. Через пару дней нам позвонила мусульманка-консьержка, она была напугана и просила ей не звонить. Ее муж был очень недоволен, узнав о том, что мы говорили о Боге, а оставленный нами Забур он выбросил. Мы предложили присылать ей смс-ками цитаты из Библии, в которых говорится о Христе. К сожалению, она отказалась. Помоги Бог этой женщине!
Из миссионерского дневника Марии Артюниной.
